- Цилла, подожди меня!
К крытой повозке (назвать деревянный бочонок - с искусно вырезанными на нем сценками из жизни Диоса, легкими занавесями шодзыньской кисти - каретой не поднимался язык) запряженной парой идентичных пегих лошадок, бежал светловолосый худой мальчонка.
- Аквилин! Я еду одна! Одна и ещё раз одна! - юная Аквилла поспешила захлопнуть дверь повозки, но брат добежал до неё прежде, чем девушка отдала извозчику приказ тронуться с места.
- Дурак! - толкнула она мальчика и тот с размаху приземлился на противоположное сиденье.
- Сама дура, - скорчил сестре  рожу Аквилин. Уязвленным или обиженным он не выглядел. Напротив, будто тут же позабыл об оскорблении и уставился в окно.
Горация Аквилла привыкшая к подобным выражениям братско-сестринской
любви  мирно дремала, разморенная духотой. Весна сдавала позиции лету и днем солнце припекало все сильнее, спасал только лёгкий приятный ветерок, в летние месяцы перераставший в горячий и сухой ветер, метко именуемый малумнийцами: “Злой Публий”.
- Мы хотели с матушкой провести время вдвоём,  а ты вечно нам мешаешь, Аквилин.
Корнелия все ещё дулась на брата и за этот поступок и за вчерашнее, намеренно испорченное новое платье. Винное пятно с него вывести так и не удалось.
- О, Ваше Величество, - саркастично отозвался брат не отрываясь от окна, - простите, ведь своим рождением я отнял у вас родительское внима…
Пухлая вышитая розами подушка полетела в мальчишку, затем обратно. И брат с сестрой сцепились в визжащий и пищащий клубок.
- Прекратите!
Наконец вмешалась мать, но в тряской повозке разнять брыкающихся и кусающихся отпрысков  - задача не из лёгких.
Пришлось остановить повозку и звать на помощь служанку с извозчиком. Те живо растащили детей в разные  стороны. Дальше Аквилин ехал на облучке с извозчиком, а женщины  пытались привести в порядок Корнелию в четыре руки.
Мать, отведя душу несколькими шлепками, заплетала пушистые волнистые волосы в прическу из множества косичек. Корнелия то и дело морщилась, стоило матери слишком сильно потянуть за прядь. А ещё у неё болела щиколотка, но жаловаться на брата - получить ещё.
- Каждый диосов день вы двое  треплете мне нервы! - сетовала мать. - Ни Ганник, ни Гальба у тебя сколько неприязни не вызывают! Ты с ними сама кошечка, а они тебя превозносят до небес, Корнелия. Так чем же тебе не угодил Аквилин? Ты ведь начинаешь первая. Я вижу. Тебе замуж выходить, а ты брата дразнишь, глупая. Ну вот зачем?
Насупившаяся Корнелия сидела на полу повозки и перебирала в руках порванный шлейф нежно-розового платья не желая ни отвечать, ни уже куда-либо ехать.
Что ей ответить матери? Что Аквилин прав? Своим рождением он отнял полагающееся ей, единственной дочери в большом семействе Аквилла, внимание, заботу и любовь? Это ведь совсем по-детски, а она уже не ребёнок, ей целых 16 лет. И ведь любят ее и заботятся,  однако... уже не так... И вообще, ей активно ищут мужа, а она все ещё дуется на одиннадцатилетку?
- С тобой говорю, Корнелия Цецилия Аквилла.
Мать впилась в подбородок дочери цепями пальцами и повернула лицо к себе.
- Он просто дурак! И начал первым!
Взорвалась девушка отбиваясь от материнских рук, что означало позднее получить ещё и от отца, но взрывной характер и, по её мнению, несправедливость, взяли свое.
- Вот и брала бы его, а не меня подыскивать подарок Августам! - зарылась в подушки Корнелия и просидела там всю дорогу.
Дорога от летней виллы до Манусы недолгая, но по мощеным улочкам в повозке ехать несподручно, потому повозку оставили в  черте города, а сами отправились на главный рынок пешком.
Мать демонстративно игнорировала обоих детей, разочарованная их воспитанием. Те игнорировали её и друг друга.
Ничего необычного. Пока…
Пока за очередным поворотом не открылся вид на длинные ряды лавок с галдящими покупателям и зазывно воспевающими прелести своего товара продавцами.
- Держитесь ближе, - холодно бросила Горация и бесстрашно ступила в людское море.
- А я слышал, как матушка тебя отчитывала, а мне ни слова не сказала, - ехидно, перебивая гул толпы, крикнул Аквилин сестре, собираясь последовать за матерью, но…
Ненавижу!
Корнелия толкнул брата в спину обеими руками и тот споткнулся, и не удержав равновесие, полетел прямо под ноги прохожих.
Секундное удовлетворение схлынуло с Корнелии, стоило ей заметить, что Аквилин не пытается подняться с мощеной серым кирпичом улицы, а толпа как струилась во все стороны морскими течениями, так и струится, не замечая лежащего на земле ребёнка.
- Аквилин?
Недоверчиво окликнула Корнелия. Но боязливый дрогнувший голосок не пробился сквозь гам. Служанка и та успела скрыться, так что девушка только беспомощно вертела головой, пока… Пока тощие ноги брата принялись стучать по камням…
Судороги…
Девушка кинулась в толпу, пытаясь растолкать прохожих и пробиться к брату, у которого случился очередной приступ Гримлоковой хвори.
- Пропустите! Да пропустите же! Там мой брат!

Подпись автора

подпись от Нейрина ♡

Гримлокова хворь преследовала Аквилина лет с пяти, и вся семья истово верила: болезнь - испытание посланное Гримлоком. В Манусе хворь считалась нехорошим знамением и мало доброго сулила проклятой семье, потому в минуты приступов, Аквилина старались держать подальше от любопытных глаз. Слухи распространяются быстрее полета ворона…
- Как он? Аквилин?
Шустрила за неизвестным Корнелия, то и дело спотыкаясь о камни и людей. Дрожащими пальцами хваталась то за легкий дублет брата, то за рукав пришедшего на помощь господина.
- Нам не туда, нам надо домой, к лекарю… Аквилин!
Девушка оказалась настолько напугана, что не сразу заметила надпись на столбе подле повозки, но прочесть ее все равно бы не смогла, владея лишь родным языком.

Горация долго, придирчиво ощупывала и перебирала предложенные лавочником ткани, затем, не удовлетворившись качеством, величественно отмахнулась от предложения посмотреть привезенную из Эльмхольда шерсть и вышла на освещенную ярким весенним солнцем улицу сливаясь с толпой.
- Что думаешь, Корнелия? Хотел содрать полтора асса за эту ветошь!
- Миледи с юным Аквилином отстали, моя госпожа, - почтительно доложила служанка.
- Вечно с ними так! - недовольно поджав тронутые кораловой краской губы, женщина остановилась, будто не замечая, как поток людей с недовольными замечаниями принялся огибать ее с обеих сторон, будто сброшенный в ручей камень.

Подпись автора

подпись от Нейрина ♡