[indent] Мари редко что-то утаивала от матери, но в последнее время тайн становилось все больше и больше. А с отцом принцесса и вовсе ничем личным или серьезным не делилась. Она не думала, что королю не сильно интересна его дочь, которая кажется идеальной на первый взгляд, по сравнению с его сыновьями. Впрочем, королева тоже думала, что Мари совершенно не будет никогда причинять никаких хлопот. Только вышло всё совсем не так, именно потому, что принцесса привыкла не доставлять никому неприятностей. Если бы она сразу рассказала матери о том, что произошло, то наверное удалось бы избежать переполоха вокруг персоны Мари. Такого, что все дошло даже до короля, и на удивление принцессы, на уши подняли чуть ли не все королевство, пытаясь выяснить, что с Мари и привести ее в норму. Отец даже лично обеспокоился ее состоянием и пока принцесса была без сознания, заходил к дочери. Принцесса только фыркнула в ответ на эту информацию от лекарей. Наверняка отец просто переживал, что очередная политическая партия может пойти прахом, если с единственной дочерью Фламмансии что-то произойдет. Информацию же о том, что мать созвала чуть ли не всех лекарей королевства, Мари восприняла со смесью стыда и благодарности. Мама сделала все зависящее от нее, чтобы спасти дочь, но при этом сама держала руку на пульсе, контролируя все происходящее.

[indent] Позже Мари узнала, что мать ещё и находилась какое-то время рядом с ней, пока принцесса смутно различала где реальность, а где сон. Она даже не подозревала, что проклятие может подействовать таким образом. Несколько дней после неудавшейся поездки растянулись для Мари на непонятно сколько времени. В какие-то моменты ей казалось, что проклятие и правда заберет ее жизнь. А в какие-то моменты она блуждала по каким-то ужасным и жутким снам, из которых не могла выбраться и не могла даже закричать, чтобы проснуться. А ее слабые стоны вряд ли кто-то воспринял как зов о помощи, потому что ее никто не разбудил. Поэтому придя в себя, принцесса была рада, что этот кошмар закончился, но тем не менее встреча с матерью сейчас была для нее наверное хуже всякого кошмара. Хотя Мари нечего было бояться, кроме того, что вовремя не сказала королеве о том, что произошло. И если бы проклятие ее забрало, то Стелла даже не знала б, что этому стало причиной.

[indent] Войдя в комнату, Мари заметила, что мать не смогла сидеть на одном месте. Чаще всего, входя сюда, принцесса видела королеву читающей, занятой каким-то рукоделием или сидящей за чашкой чая с кем-то из своих фрейлин. Сейчас же беспокойство не давало Стелле заняться хоть чем-то, а сидеть на месте было тяжело. Мари вздохнула, понимая состояние матери, поэтому глаза не поднимала, снова таки ощущая себя маленькой девочкой, которая как-то сломала любимую мамину корону. Просто хотела примерить на себя, представляя себя королевой, и уронила, а затем не знала как об этом сказать.
Стелла подошла к Мари и принцессе пришлось все же поднять взгляд на мать. Она не улыбалась, хотя голос и был мягкий, без тени гнева.
— Да, мне уже гораздо лучше, лекари очень постарались сделать так, чтобы я очень быстро окрепла. И все благодаря вашим заботам, матушка.
Мари послушно постояла на месте, пока мать, аккуратно взяв ее за подбородок повернула голову в одну сторону и в другую, словно желая самой убедиться все ли хорошо. И только потом Стелла отошла чуть назад.

[indent] Принцесса видела, что мать сильнее радуется ее выздоровлению, чем сердится на то, что она что-то могла от нее скрыть, поэтому тихонько вздохнула от облегчения. Но Мари не смогла расслабиться, так как мать все же мягко подвела к тому вопросу, который принцесса боялась обсуждать. Вот только выхода другого не было.
Мари проследовала за Стеллой, садясь на диван напротив матери, сцепив вместе ладони, что выдавало ее волнение.

[indent] Конечно, она волновалась! Проклятие было наложено не только нее, и мог пострадать также Ромул, если кто-то грешным делом подумает, что это он навредил принцессе. Но и не сказать про него Мари не могла. Тем не менее она начала немного издалека, отвечая на вопрос матери. Королева смотрела на складки своего платья, а Мари на свои ладони, на которых остались следы красных полумесяцев от ногтей, которые впились в кожу.

[indent] — Я…— Мари сделала паузу, думая как бы лучше начать, но в итоге сказала как есть. — Меня прокляли.
Она выдохнула и посмотрела все же на мать. И пока та не начала что-то говорить в ответ, быстро продолжила.
— Проклятие должно было пасть на отца и сработать по другому. Но каким-то образом под него попали я и месье Д’Клермон.

[indent] Мари собралась с духом, чтоб объяснить суть проклятия, которое теперь связало принцессу с маркизом невидимой нитью.
— Если кто-то из нас отдаляется от другого больше, чем не несколько миль, то сначала он просто слабеет, а затем умирает. Мы оказались связаны и когда мы были в карете, я пыталась сказать тебе, чтобы проверили, с нами ли едет Ромул.
Принцесса сжимала в руках ткань своего платья, нервничая и следя за реакцией Стеллы.

[indent] — Очевидно, что его с нами не было и поэтому мне стало так плохо. Я думала, он поехал с нами.
Наверняка кто-то заметил, что Ромулу стало так же паршиво, как и ей. Но хуже всего было признаться матери в том, какой план был у них с маркизом, дабы проще было маскировать проклятие.

[indent] — И… Так как мы не можем быть с ним далеко друг от друга, то мы хотели просить отца разрешить помолвку, иначе будет странно постоянно находиться вместе, но без веской причины… И одновременно мы бы попытались найти способ снять это проклятие.

[indent] Мари чувствовала, что этот план совсем не понравится Стелле, да она и сама не была особо в восторге от него, но пока ничего лучше они с Д’Клермоном не придумали… А ещё больше матери сейчас не понравится то, что ее не посвятили в этот план.