— Главное, чтобы у нее были сочные груди и широкие бедра. С такой и делать детей приятно, и рожать их ей будет проще. — весело ответил Эрик, полулежа на собственной постели, пока сестра собиралась на их плановую прогулку. Эти дни были для него чем-то особенным, даже не смотря на то, что они с Бергютт и без того проводили вместе много времени. Когда он не был занят тренировками или не кувыркался с очередной красоткой в своей постели, они были вместе. Даже на охоту они ездили вместе, вместе выходили в море, пробуя новые парусники, вместе скакали по лесам, вместе читали книги, вместе ужинали и вместе сидели у камина в просторной гостиной, обсуждая произошедшие события.

Эрик обожал свою младшую сестру. С самого ее рождения он чувствовал с ней такую диковинную связь, которой не испытывал больше ни с кем в этом мире. Он отчетливо помнит, как держал ее крохотное тельце в своих еще совсем щуплых руках, а она улыбалась ему своим беззубым ртом и смешно била маленькими ножками по его плечу.
— Ты можешь придумать ей имя. — сказала ему тогда матушка, и на ее изнеможенном после сложных родов, покрытом испариной лице появилась нежная, ласковая улыбка.
Эрик посмотрел на малышку в своих руках серьезно, осознавая всю важность доверенного ему дела. Она выглядела такой маленькой, такой хрупкой и беззащитной, но ее матерью была Тира Тельдё, и сомнений в том, что она вырастет сильной женщиной у мальчика не оставалось.
Как раз сегодня перед сном нянька читала ему про одну такую. Горная женщина, своей силой и смелостью превосходящая десятки мужчин. Полубогиня. Бергютт.
— Бергютт. — тихо произносит Эрик, будто пробует имя на вкус, а после поднимает глаза на матушку и говорит уже увереннее, громче. — Бергютт Тельдё. — Кюна кивает, и на лице принца появляется широкая, довольная улыбка. Отныне она его. Его маленькая Бергютт.

Сейчас разница в возрасте между ними с сестрой кажется совсем незначительной. Говорят, девочки взрослеют быстрее, да и сестра, проводящая с ним почти все свое время, быстро схватывает все то, что он говорит или делает. Матушка хмурит брови, говорит, что негоже принцессе разбазаривать свое внимание на совсем не девчачьи занятия, да таскаться везде за братом, лицезря все непристойности, что происходят вокруг него, но разве в таком возрасте кто-то слушает маму? К тому же, Эрик не идиот. Он чувствует ответственность за сестру, пусть границы дозволенного в его понимании и отодвинуты намного дальше, чем у кюны. И все-таки он оберегает. С ним она всегда в безопасности, как от внезапных нападений, так и от непрошеных кавалеров.

Цепочка на шее то и дело цепляет взгляд Тельдё, поблескивая в лучах ласкового летнего солнца, когда они неспешно шагают к знакомому источнику. Зимой он всегда теплый, а летом почему-то прохладный, словно чудо природы, созданное специально для них среди многовековых сосен. Однако Эрик не может думать ни о чем, кроме скорой свадьбы своей совсем еще юной сестры. Конечно, это было неизбежно, неотвратимо, и все-таки сама мысль о том, что он больше не сможет ее защитить, заставляет его хмурить брови. Бергютт, впрочем, кажется совсем не грустит, и это удивляет. Ей предстоит покинуть родной дом и выйти замуж за человека, которого она совсем не знает. Эрик достаточно хорошо знает сестру, чтобы понимать: она не из тех, кто слепо верит в светлое будущее. Наверняка в глубине души она до чертиков напугана, однако это ее судьба, и ей это известно лучше всех. Возможно, она просто не хочет сильнее расстраивать его такими разговорами?

Когда они доходят до источника, Бергютт поворачивается спиной и убирает волосы, оголяя шею. Платье легкое, открытое, но все равно зашнуровано корсетом, и Эрик на мгновение замирает, оценивая трудность задачи. Его сестра еще в прошлом году превратилась в прекрасную молодую нимфу, ее тело созрело, обретая округлые формы, и этого невозможно было не заметить. Чем старше она становилась, тем откровеннее становились и их разговоры, тем более пошлыми получались шутки, однако для него все это оставалось лишь игрой, забавой, призванной развлекать, давая выход их вполне здоровой сексуальности, и он был уверен, что его сестра воспринимает это точно так же.

Коснувшись пальцами обнаженной шеи прямо над верхом платья, Эрик задел застежку подаренной побрякушки.
— А подарок будущего мужа снимать не будешь? Вдруг потеряешь? —
В его голосе слышалась улыбка, а пальцы умело орудовали на спине девушки, высвобождая ее из-под давления тугой ткани.
— Не понимаю, зачем ты зажимаешь себя в эти тиски. Это же все равно, что кол в жопу засунуть, чтобы ровно стоять. У тебя прекрасное тело, и вся эта дребедень тебе совершенно не нужна. — Эрик ворчал, но лишь потому, что расслабляя завязки оценивал, на сколько сильно они сдавливают молодое девичье тело. Закончив, он растянул корсет сильнее и коснулся ладонями талии девушки под ним, мягко поправляя сбившуюся там ткань. [b]— Посмотри, ты же вся мокрая! И совсем не в том смысле, в котором хотелось бы. — прошептал он игриво, наклонившись к ее уху.

Подпись автора