столица шумит, гремит, переливается колокольным звоном и уличным гомоном. сегодня праздник. именины короля! в этот день со всей унии свозят молодых девиц, достигших совершеннолетия, чтобы представить к ясновельможному двору его величества, пане короля. все каретные забиты, как и конюшни. в замке давно места не хватает, и всё же, этот экипаж направляется именно туда. вензеля старженских узнаются сразу, но не потому что народ помнит последнего короля, а потому что кто-то излишне ловкий подготовил всё к её приезду. королю неведомо о том, как горожане кричат имя его невесты, как бросают под копыта белой тройки лошадей лепестки ночных орхидей.
никто стефанию не приглашал.
и всё же, встречают торжественнее всех.

людовик всю свою жизнь подчинял женщин себе. был слишком избалован их красотой и обласкан чуткими сердцами, чтобы сейчас его собственное испытывало хоть что-то. он с трудом скрывал за очередной дежурной улыбкой внутреннюю позевоту, когда к тронным ступеням подступала очередная панночка. все очаровательны, как на подбор, всякая сражалась за его внимание и реакцию, поздравляя с праздником. правда, подарки дарил именно он. от диковинных зверушек до изысканных драгоценностей. впрочем, все были уже заранее расписаны, даже без его участия. ему и оставалось-то кивать да ладонью дергать. мол, следующую зовите.

стража не спросит у её свиты подорожных грамот на въезде, а внутри уже никому нет дела. сегодня тут только так шляхта с дочерями шастает. в малом тронном зале массивные ворота отворяются без скрипа и она входит под тихую песнь смычка. почему-то луи не обращает внимание на переменившуюся мелодию, а зря. её сочинили далекие одиннадцать лет назад во фламмансии, в честь громкой победы над одним из старженских на дуэли. людовик надолго запомнил покрывшийся синим пламенем кинжал того мальчишки, что чуть не перерезал ему горло. грязный трюк, неожиданный для столь благородной фамилии. доказательство, что любой орел превращается в крысу, стоит лишь зажать в угол и окунуть в отчаянье. уродливый шрам на этой самой шее заметен до сих пор. носит его, как символ победы.

и зашедшая в зал знает об этой метке лучше прочих. он сам ей рассказал лет семь назад.

за мгновение до открытия врат людовик отвлекся на герольда, краем глаза увидев, как готовится убрать свиток. он этого момента ждал уже полчаса, ибо в горле пересохло, ещё и набегал вечер, а малая тронная находилась в угловой секции замка и архитектор, паскуда, не поскупился на красивые высокие окна да витражи, от которых веяло холодом. а горячая кровь дракона остыла, подчинившись сонливости, отчего артуа больше думал о том, что ему завтра будет шеей не повернуть, чем о ясноглазых дочерей шляхты. "уж больно много их уродилось" - зал битком, не считая слуг больше сотни мужчин и почти втрое больше девиц. легко соскучиться и ещё легче забыться.
урок: в чужой стране всегда нужно быть внимательным, даже если ты эту страну своей считаешь. приревнует. накажет.

в первую очередь луи увидел какого-то мужика, быстро шепчущего герольду что-то на ухо и вручая бумагу. но разозлиться не успел, ибо повернулся к степенно шагающей по алому ковру девушке. именно девушке, а не девице. среди этих четырнадцатилетних девчонок она выделялась сразу. причем ни дерзким богатством наряда, ни изгибами сформировавшегося тела, ни знакомыми чертами лица, а злыми очами. никакого смирения и обожания. будто бы она здесь хозяйка, которая пришла с него что-то требовать. гнилое сердце мужчины неожиданно пропускает удар. сюрприз застает его врасплох и это видно: брови хмурятся дергаются вверх, голова чуть склоняется в сторону. но мгновение это пролетает быстрее искорки. дракон адаптируется быстро, начиная понимать, что здесь происходит. узнает её.

"маленькая дрянь"

запнувшийся герольд поспешно зачитывает имя. громко и на весь зал, вызывая шепотки удивления. пусть они не узнали её, но стефанию старженскую здесь знают и помнят. никто и слова не сказал, когда в своё время девчонку не представили ко двору. нет, запретили представлять. а теперь никто из собравшихся не понимает, что сие означает. кроме луи. брови сталкиваются на переносице на мгновение, морщится нос и раздуваются крылья. она умудрилась удивить его и разозлить одновременно. демонница! лицо разглаживается, король ухмыляется отнюдь не дежурно, опираясь локтем и торсом на край трона. что ж, ей удалось привлечь его внимание и победить этих девиц, но едва ли княгиню волнуют подобные мелочи. она здесь не за этим. пускай не празднует победу слишком быстро.

хлопок, один, второй, третий. одинокие, но самые важные в её жизни аплодисменты. роковые и судьбоносные. нарастающий, короткий смех, будто команда. все вельможи подхватывают рукоплескание, за ними следует и растерявшиеся девушки. людовик качает головов, поджав губы, уже не чувствуя холода. кровь внутри пылает, а грудь охвачена неясным волнением.

- вот, панове, как надлежит выглядеть настоящей королеве! - произносит потрясающим душу голосом, поднимаясь с трона и небрежно спускаясь по ступеням. приближаясь на расстояние двух шагов. всё такая же. маленькая и пугливая. он чувствует её страх, выворачивает его наизнанку студеным взглядом. он много выше и гораздо шире в плечах. от него веет жаром и пышущей жизнью. пружинистой энергией, которая способна сдвинуть мир с оси. подле него тушевались все сановники и многие храбрецы, но луи всё равно не дает ей и шанса сохранить ровную осанку. протягивает ладонь с королевским перстнем. заметно ниже положенного. в поклоне не поцеловать. наказание за непокорность настигает княгиню тут же. пусть она хороша очень даже, с той истинно вельшавской красотой столь многими до страсти любимой, но артуа дает ясно понять: "наши глаза не встретятся на твоих коленях". лишь одно спасение, подхватить его ладонь и поднести на встречу губам. но настолько ли она смелая? как бы там ни было, он прижимает её к себе почти сразу, целует в обе щеки невесомо, чувствуя запах. его собственный нисколько не изменился, толченый клевер и мускус. мужчина отстраняется и вдруг снимает свой перстень, - позволите? - просит её ручку. хочет надеть ей свой символ, как напоминание о покорности. у него нет для неё подарка, а потому, так и быть, осторожно надев [если позволит] на хрупкий пальчик кольцо и властно поцеловав алебастровую кожу на ладони, спрашивает игриво, - увы, но у меня не найдется для вас достойного подарка, панна. быть может, вы желаете чего-то конкретного?

в данный момент ему интересно лишь одно - кто её на это надоумил?! преподаватель, письма которого мужчина не читает уже бог весть сколько лет? кто её сюда сопроводил? с чьих плеч полетит голова за такую дерзость?

[indent]Едва сдерживая желание закатить глаза, Луи с демонстративным смехом глядит по левую сторону от себя, как бы в поисках единения среди шляхты, но взгляд его случайно натыкается на с разинутым ртом смотрящего на них музыканта в красно-коричневом, цвета ржавчины, кафтане и тот, встрепенувшись, шустро принимается за новую мелодию. На этот раз тягучую и заунывную, будто даже обычный придворный скрипач не видит во встрече жениха и невесты ничего многообещающего.

[indent]Подавив рвущуюся наружу ругань, Людовик с натужной улыбкой хватает протянутую ручку Стефании — чуть резче, и оторвал бы ту с корнем — и направляет их в самых центр зала, туда, где для них уже освободили место. Там король останавливается, давая любопытствующим глазам рассмотреть их повнимательнее, и наконец разворачивается к суженой. Её глаза глядят лишь на него и сверкают похлеще самых дорогих камней, когда он, не отрывая взгляда, без нужды, но с издёвкой целует ей руку.

[indent]Их танец — набор отточенных движений, которые оба знают так хорошо, что те стали рутиной. Никакого лишнего контакта между ними — лишь колюще-режущие прикосновения тел и прицельные взоры. Их переглядки — игра: он смотрит на неё, она отводит взгляд; она пронзает его глазами, он ухмыляется кому-то в толпе. На секунду они неловко соприкасаются, и Людовик всерьёз раздумывает о том, чтобы закинуть девчонку на плечо и утащить в уединение личных покоев — не для сенсуальных шалостей, привычных двум возлюбленным, желающих скрыться подальше от чужих глаз, а для сурового разбора полётов, после которого он бы засадил милую невесту туда, где солнце не светит — в башню как можно дальше от себя, и злиться дерзкой девчонке там, под конической крышей, вдали от честного народа, который она наверняка считает своим, пока не поменяется настроение короля.

[indent]Тем не менее Стефания отстраняется быстрее, чем Луи решает опозорить их обоих, и смотрит на него в ожидании. Её взгляд опять смиренный — ха! — почти ангельский, и королю уже не терпится разжечь в нём то пламя, которое обожгло его при прошлой их встрече. Тогда он злился намного меньше, чем сейчас — скорее даже забавлялся. Тогда она хотя бы была честной. Видимо, взращивать в девчонке своенравность, которая когда-то и привлекла его, было ошибкой. Эта новая версия Старженской — коварная змейка, вознамерившаяся проглотить не барашков, но самого дракона, и Людовик сделает всё, чтобы она подавилась.

[indent]«Ах, верно», вспоминает он. Ему бы стоило с ней заговорить. Его улыбка ей — больше угроза, чем милый жест между танцорами, но речь его обманчиво любезна:

[indent]— Сегодня вы прекраснее всех, панна, — начинает он издалека, говоря первое, что приходит в голову, не особо заботясь о значении своих слов. Они оба знают, что он прав. Оба знают и то, что ему плевать. Впрочем, как и ей, некогда его отвергнувшей. — Поистине бриллиант среди дешёвых фианитов. — Поворот, и их руки снова соприкасаются.

[indent]— Ваше платье, однако… — он удручённо качает головой, тихонько цыкая в воздух между ними. — Я бы нашёл вам наряд получше. Если бы вы предупредили о своём возвращении. — Когда их взгляды сталкиваются в следующий раз, в его сквозит неприкрытое негодование. В её мелькает и тут же исчезает презрение.

[indent]Он сотрёт в порошок каждого, кто поспособствовал её возвращению. Каждого, кто утаивал от него этот неприятный сюрприз.

[indent]Людовик бы спросил, что задумала невеста, явившись на его именины без приглашения, но тут всё донельзя очевидно. Он хотел жену, она хотела корону. Просто сказка для богатого, властолюбивого старика, которому достаётся красивая молодая женушка и дополнительное уважение шляхты, если бы не несколько стоящих у них на пути «но». Для неё он навеки мерзкий убийца — после «мерзкий» можно было бы поставить точку; это король тоже помнит — осквернитель всего, что дорого ей в родных землях. А он… что ж, его планы тоже имели свойство меняться — жениться на ней Луи больше не собирался. «Ты хоть тресни, дорогуша, а на соседнее креслице не сядешь».

[indent]Музыка элегантно завершилась. Луи и его невеста отошли друг от друга. Замявшаяся на секунду, словно повисшая в воздухе, Стефания оказалась резко прижата к твёрдому мужскому телу, когда заиграла следующая мелодия.

[indent] — Я думал, один мой вид вызывает у вас отвращение. И брак со мной — худшая участь, которую вы могли представить. Так что же вы забыли на празднике, где я собираюсь выбрать супругу? Передумали, стало быть? — шепчет он ей на ушко и тут же отстраняется, словно ожидает, что контратаковать Стефания будет зубами.

[indent]Людовик надеется, что оскал, которым он её наградил, будет сниться ей в кошмарах.

Отредактировано Louis Аrtois (2024-04-26 20:33:45)