Черный полог ночи уже опустился на лесистую равнину, хотя был лишь вечер. В последний день лета всегда здесь всегда рано темнело. Впрочем, обитатели небольшой крепостицы явно не спали. Да и как тут уснуть, когда в ночи алые крылья виверны застилали сияние звезд. Звучали барабаны и неровный строй мужских голосов. Шевоше, возглавляемое принцем Людовиком, подходило к своему концу. Скоро они уже достигнут Дамакии и оттуда, кораблями, направятся домой вместе с добычей. А пока что грабили всё на своем пути, разоряли, жгли, захватывая в плен тех, кто имел ценность, и беспощадно убивая остальных. Куртуазные границы и гуманистические настроения уже давно остались позади в этой войне. Лет эдак десять назад. Теперь никто не уравнивает армии перед сражением, никто не заступается за мирных жителей и их хозяйства. Героини по типу леди Констанции и маркиза Жюля превратились в красивые истории менестрелей, что в будущем облагородят каждую битву. Сейчас же ничего благородного в том, что творили фламмандцы, не было от слова "совсем" - они оставляли после себя лишь пепел и кровь.

Сенраф преодолел частокол без какого либо труда. Снаряды пращи отлетели от чешуи, но заставили виверну повернуть шею к некудышным стрелкам, что застыли от страха. Слава о "Черном Принце и его Алой Драконицы" опережала Луи. Вороной шлем с алым плюмажем, изысканные доспехи темнее магического обсидиана - спутать его было невозможно, даже если до этого слышал лишь слухи. Латные перчатки тянут поводья, заставляя верного зверя отвернуться от стрелков забывших и думать о сопротивлении. Копьеносцы, высыпавшие во дворе его интересовали куда больше. Храбрые и практически голые. В хлопчатых рубахах да просторных шароварах. Это не соперники. Опять. Неужели до конца рейда ему не встретится ни одна битва?

- Candari! - выкрикивает команду Луи и виверна бросается атаку. Ломаются пики, кричат растоптанные люди, в зубах с одним из защитников крепости виверна взмывает в воздух и приземляется на башню, ломая когтистыми лапищами стены, - Сложите оружие! Откройте ворота! - приказывает принц, говоря на вельшанском. Его голосу сопротивляться тяжело и умелым магам, а уж простому быдлу из сандомирского захолустья банально невозможно. Внезапно периферийное зрение видит какое-то движение в разрушенной стене. Цепкий взор Артуа ловит каких-то девиц. Их много и явно знатные, но среди них особенно выделялась одна. Высокая, плечистая, пышущая жизнью и энергией. Сжимавшая в руках пистоль. Он успевает ухмыльнуться ей в последний момент, когда пуля врывается в доспехи, которые должна была пробить. Однако же, стоит дымовой завесе развеется после выстрела, как она девицы видят, что на его броне нет и царапины. Зачарованная от пуль? Или просто осечка и выстрел холостой? Как бы там ни было, мужчина цокает дважды языком и направляет виверну обратно во двор.

Что ж, он не нашел врага на этом хуторе, но нашел добычу.

Шестеро рыцарей под его предводительством и ещё дюжина солдат-фуражиров вошли в длинный холл чертога. Им не нужно было отдавать команды, чтобы они тащили драгоценные подсвечники и украшенные золотом сабли в мешки.

- Никого не убивать, всех во двор, - отдает приказ Луи на ходу, щеголяя красивым выговором "р" на высоком фламмандском, и двигаясь сразу на третий этаж. Там, близ крыши, прятались те, кого явно пытался укрыть местный князек, когда стало понятно, что главную крепость воеводства защитить не удастся. Всегда они вот так, как крысы, по норам всё тащили! Благо, Артуа никогда не жаловался на удачу, когда дело касалось войны. На добычу у него был нюх, - Вышибайте! - массивная дверь заперта, но не преграда. Двое достают секиры и безжалостно рубят, пока в щель не влетает пуля. Мужчина оседает и все остальные укрываются тут же. Один лишь Луи стоит и смотрит на убитого. В глаз прилетело. Наповал. Ему не хотелось терять людей в таком невзрачном месте! Брат и его подпевалы и так извечно вспоминают сколь тяжело он платит за свои победы. Как будто бы в этой войне хоть кто-то кроме него сражается всерьез! Черная, латная перчатка вламывается в пробитую щель, нащупывает задвижку и сбрасывает мешающую доску. Последняя преграда в виде двери отступает и взору принца предстает сгрудившиеся девицы и какой-то паренек впереди них. Он лихорадочно засыпал порох в ствол резного ружья, пока Луи входил в комнату, чуть пригнувшись, дабы не удариться шлемом о дверной косяк. Ростом принц вышел, как и плечами. Осанка статная даже сейчас, когда направляется к парнишке, чтобы выхватить ружье, но останавливается, когда перед ним оказывается девица. Та самая, что в него стреляла. Его люди уже заполнили пространство комнаты, готовые их всех перерубить по приказу, но Луи застыл. Ему в подбородок уперлось дуло пистолета. Улыбка озаряет лицо принца, когда их взгляды встречаются, - Застрелите меня, панна, и вас перебьют. Всех до единого, - шутливо держит руки поднятыми. Ему достаточно сказать слово и все они выйдут в окно, но принцу нравится сколь часто сейчас бьется его сердце. Чувствует удесятеренную радость жизни в этот момент, - Возможно, даже изнасилуют перед этим. Хотя нет, без моей протекции точно солдатне бросят, когда сами наиграются, - он говорит на вельшанском достаточно уверенно, язык врага выучил первым делом. Старался и культуру постичь, но эта страна даром называлась Уния, никакой унии здесь и не пахло. Разные народы, разные религии, разные люди. Голову сломаешь, - Но я вижу, как вам хочется нажать на курок, - Людовик нутром чувствовал её бессильный гнев. И его самоуверенная физиономия будто бы провоцировала, вызывая на "дуэль" и говоря "давай же! что быстрее, мысль или пуля?" - Пожалейте подруг, опустите пистолет и я дам вам слово, что вас не тронут.